Лёха, давно ушедший из органов и погрязший в бесконечном запое, получает известие, которое переворачивает его жизнь с ног на голову. Его сестра Катя смертельно больна, и её единственной, мучительной заботой стала судьба восьмилетней дочки. Женщина отчаянно не хочет, чтобы после её ухода ребёнок попал в детский дом, и она просит брата, почти потерянного для семьи, о невозможном – взяться за ум и оформить опекунство над племянницей. Этот крик о помощи, прозвучавший из самого сердца, заставляет Лёху, сквозь алкогольный туман, увидеть жалкие обломки своей жизни и принять судьбоносное решение. Чтобы доказать государству свою состоятельность как будущего опекуна, ему необходимо стабильная работа и чистая репутация. Ценой невероятных усилий, используя старые, ещё не до конца порванные связи, он возвращается в систему, устраиваясь в один из полицейских участков, даже не подозревая, что ждёт его на новом месте службы. Оказавшись на дежурстве, Лёха быстро понимает, что этот участок – не обычное отделение. Его подопечными, объектами для поимки и задержания, оказываются не простые правонарушители, а существа, сошедшие со страниц сказок и древних легенд. Змей Горыныч, терроризирующий округу, Баба Яга, промышляющая похищениями, и прочая мифическая нечисть становятся частью его рабочих будней. Как бывший снайпер с отточенными навыками, Лёха не испытывает особых проблем с физическим противостоянием этим сказочным угрозам; его профессионализм позволяет относительно успешно справляться со служебными обязанностями. Однако истинное, гораздо более сложное испытание ждёт его не на улицах, а дома. Попытки наладить жизнь с маленькой племянницей, травмированной болезнью матери и появлением в её жизни практически чужого, опустившегося дяди, оборачиваются чередой болезненных неудач и непонимания. Ему предстоит не просто задержать очередного сказочного злодея, а совершить куда более трудный подвиг – научиться быть не просто формальным опекуном, а по-настоящему близким человеком, преодолевая стену детского недоверия, свои собственные демоны и абсурдность новой реальности, где служебный долг переплетается с фольклором, а личное спасение зависит от умения принять ответственность за хрупкую детскую судьбу.